Ее спасение Автор - шифруется Бета – Ворд Фэндом - Соул Итер Пейринг – Лиз/Патти Рейтинг – НЦ-17 Жанр – романс, фемслэш Дисклаймер – не мое Размер – драббл Размещение – фигушки
Запах перегара и табачного дыма, казалось, пропитал эту комнату насквозь. Лиз тихо ругнулась сквозь зубы и рывком поднялась с постели. Сухость во рту стала невыносимой, и сейчас старшая Томпсон мечтала только о глотке холодной воды. Впрочем, виски – тоже неплохой вариант, пусть нормальные люди и не пьют с утра пораньше. Хотя кто сказал, что они, гроза улиц, сестры Томпсон, нормальные? Лиз фыркнула, подумав, что в этот раз она превзошла сама себя. Нашла, как их назвать, ничего не скажешь. Лиз приоткрыла дверь, выглянула в коридор, абсолютно не обращая внимания на то, что она даже не одета. В этом клоповнике, вероятно, вообще нет хоть какого-нибудь обслуживающего персонала? -Эй, красотка, мы могли бы неплохо провести… Лиз еще в детстве научилась закрывать двери перед носом. К тому же от этого мужлана пахло так же отвратительно, как и у них в комнате. Желудок, протестуя, сжался. Тихое фырканье заставило ее резко обернуться. Патти, как оказалось, все это время наблюдала за ней. -Смешной дядя, - фыркнув еще пару раз, она не выдержала и расхохоталась в полный голос. -Хватит шуметь, а то понаделаю в вас лишних дырок! – крикнул из-за двери все тот же пьяница. Лиз ответила ему отборной бранью, пригрозив оторвать что-нибудь ценное. Из-за двери больше никто не кричал. Тошнота продолжала комом подниматься к горлу и выше.
Патти сидела на кровати и болтала ногами, продолжала улыбаться, слушая брань Лиз. -Какая это по счету вонючая дыра, в которой приходится кантоваться, черт возьми? – буркнула Лиз, пнув ногой дверь. – Надоело, твою мать, как же мне это надоело… Патти, отсмеявшись, вскочила с кровати и уткнулась лицом в плечо сестре, крепко обхватив ее руками. Лиз вдыхала запах ванили, исходящий от Патти. Любимая маленькая сестренка – единственный лучик света в этом клоповнике. Запах, витающий в комнате и запах ванили, запах Патти, резко контрастировали, заставляя Лиз испытывать легкое головокружение. Желание отвлечься от дурных мыслей возникло само собой, стихийно, когда Патти с лукавой улыбкой поцеловала краешек губ своей сестры. Лиз не дала ей отстраниться, захватив своими губами пухлые губы, скользя по ним языком, проникая в горячую глубину рта, задыхаясь, но не желая прервать поцелуй, наслаждаясь каждой секундой. Ее рука скользнула по полной груди младшей сестры и сжала ее, не так сильно, но и не слишком нежно. Лиз знала, что Патти любит, когда она не слишком церемонится с ней. К тому же спасительный запах ванили заставил ее сознание затуманиться. Ее руки скользили по телу Патти, задержались недолго на застежке коротких шортиков и скользнули наверх, к яркому топу. -Ложись, - охрипшим от возбуждения голосом шепнула Лиз. – Ложись, маленькая моя… Патти повиновалась, все так же улыбаясь, дыша часто и прерывисто. Секунду Лиз любовалась вздымающейся пышной грудью сестренки, а потом прильнула к ней губами, лаская языком нежную кожу и моментально отвердевшие под ее прикосновениями соски.
-Лиз… Хочу еще, еще, - шепот Патти перешел в крик, заставив Лиз испытать почти животное возбуждение при виде обнаженного тела, мечущегося на кровати под ней, дугой выгнувшегося навстречу ее губам и рукам. Запах ванили стал непередаваемо сильным, распространился по всей комнате, заставив запахи табака и перегара бесследно испариться. Лиз знала, что эта вонь обязательно вернется, стоит ей только отстраниться и прекратить. Но нет, она не допустит такого, черта с два... Эта чарующая, сладкая ваниль – ее спасение… Языком она провела влажную дорожку между полными грудями Патти, скользя вниз, обводя пупок, а потом еще ниже – к светлому треугольнику мягких, едва заметных на теле девочки волос. Когда Лиз дотронулась языком до маленького, пульсирующего бугорка плоти, крик Патти, казалось, разнесся по всему коридору, заполнив собой всю эту маленькую, тесную комнату, а может, вообще весь этот чертов отель. Лиз напряглась, представив, что начнется, если эта пьянь, уже угрожающая им сегодня, выломает дверь и ворвется сюда, но тут же успокоилась, стоило ей только кинуть взгляд на Патти. Да пошел он к черту, в конце концов. Патти, за волосы притягивающая Лиз за волосы к себе, явно была того же мнения. Младшая Томпсон изнемогала от желания, чувствуя внутри себя горячий язык Лиз. Она порывисто, резко двигалась навстречу, пытаясь помочь сестре проникнуть еще глубже, еще, еще… Перед глазами Патти замерцали огни, миллионы, миллиарды их заметались в невообразимом хаосе. Она закричала снова, чувствуя, как ее тело дрожит, колотится, как рыба, выброшенная на лед, под горячим телом Лиз.
Нехотя оторвавшись от Патти, отбросив со лба мокрую прядь светлых волос, Лиз дотронулась до губ сестры нежным, мимолетным поцелуем. Патти затрепетала, чувствуя, как вкус губ сестры смешивается с ее собственным вкусом, сливаясь в новый, довольно странный, но такой приятный… Лежа рядом, Лиз чувствовала, как запах ванили становится менее различимым, и поспешно уткнулась в плечо Патти, наслаждаясь им снова. Внезапно этот запущенный, как бездомный пес, старый отель показался ей самым лучшим на свете.
автор,спасибо вам большое! я получила практически то что хотела.Жаль,что описания жизни сестер практически не было,хотя описание пробуждения Лиз,и пьяный тип создали нужную атмосферу. аромат ванили обыгран возбуждающе..и ненавязчиво. не ожидала,что заявка будет выполнена так быстро. еще раз спасибо. откроетесь в у-мыле?? заказчик
Автор заранее просит прощения у заказчика, так как проявил вольность несколько отойдя от текста заявки, но он всё ещё надеется, что заказчику понравится результат... П.С.: действие происходит через месяц после знакомства Кида с сёстрами...
Сегодня ночью было жарко как в аду.
От грохота выстрелов в ночном городе уже болели уши, а одна пуля раскрошила кирпичную кладку прямо над головой так, что посыпавшаяся пыль попала прямо в глаза и теперь они непрерывно слезились и жутко болели. Зря мы вернулись в тот район. Эти ублюдки нас всё-таки вычислили и следили за нашими передвижениями от той самой закусочной, в которой ещё каких-то два месяца назад мы любили коротать время. Это было ещё до встречи с … До встречи с Кидом, да. И вот сейчас, то прошлое, о котором хотелось бы забыть, как о жутком сне в стиле нуар, это самое прошлое напоминает о себе в самой нескромной форме, плюясь автоматной очередью и извергаясь на наши головы руганью со стороны складов. Сволочи… Значит Марко так и не забыл то недоразумение... Да, мы перебежали ему дорогу. Случайно. Подумаешь, сорвали очень крупную сделку, пристрелив его делового партнёра! Сам виноват… Не стоило лезть своими грязными лапами к Патти. Теперь его лапки плавают на дне реки… Впрочем, как и он сам. Падаль. От резкой боли темнеет в глазах: один из гадёнышей поцелил таки мне в плечо. Чувствуя медный привкус собственной крови на языке, я слышу как сквозь вату забившую уши пробивается взволнованный голос Патти. - Лиз! Лиз, как ты?! Приходится морщиться и, закусив губу, меняться с сестрой местами. - Всё в порядке сестрёнка. Кончай с этими подонками. Немного уже осталось… Патти целится и снимает одного особо наглого. В ответ в нас очередной раз помоями летят пули и обрывки ругательств. Эта перестрелка чем-то напоминает разговор. Но диалог продолжается недолго. На каждую их длинную фразу мы отвечаем одним словом, но точно в цель и вскоре последний разговорчивый мальчик падает с аккуратной дырочкой во лбу.
Пустынные, мёртвые районы, пустынного мёртвого города. Дома, похожие на склепы для живых мертвецов. И этот дешевый отель – дыра, которую по какому-то недоразумению многие называют домом. Я не хочу туда идти. Это место вызывает у меня стойкое отвращение и желание разнести всё к чёрту! Господи, и мы когда-то жили в подобном… Мы так жили, Патти! Но ты сказала, что нужно обработать и зашить мою рану, а лучшего места, чем старый, забытый богами и мальчиками из мафии отель лучше не найти. Поэтому я не спорю. Отправляться в таком виде домой к Киду нельзя. Мы всё ещё не разобрались со своим прошлым... Маленькая замшелая комнатка, долженствующая изображать вестибюль вполне соответствует неприятному типу находящемуся за стойкой – владелец заведения, который когда мы вошли лишь скосил глаза в нашу сторону и мерзким прокуренным голосом выплюнул: - Комнаты на втором этаже почти все свободны. Если хотите что получше… - Хотим. – Я мрачно наблюдала, как мерзкий тип достал из ящика в стойке ключи и бросил их мне в лицо. Перехватив их на лету, скривившись, я бросила вместо оплаты: - Спасибо.
Сегодня ночью было жарко как в аду. Ветер, принёсший с собой ночь, был сух и совершенно не давал прохлады, даже когда прошелся по «номеру» отеля, случайным гостем залетев сквозь открытое окно. В комнате было сумрачно, даже когда мы включаем в ней свет. В прикрученной к потолку люстре лампочка как явление отсутствовала, поэтому, скорее на ощупь, чем полагаясь на зрение в неровном лунном свете, попадавшем через окно мы нашли прикроватный светильник. Когда ночник всё-таки был включен, всё помещение погрузилось в холодный полумрак, который отступал к стенам, прячась за мебелью от единственного источника света, насыщенного теплом. Казалось, все предметы меблировки намертво увязли в этом ровном свете и тяжелых, резких тенях. Усадив меня на диван, Патти медленно и аккуратно стащила с меня красную кофту, предварительно запустив ласточкой шляпу в район подоконник-пол. Морщась от боли и в полголоса ругаясь сквозь стиснутые зубы, я дала себя раздеть и осмотреть ранение. По твоему заключению выходило, что рана не смертельная, хотя её всё-таки нужно полечить, правда? Правда… Поддерживая меня за талию, сестричка увела меня в ванную, где, как оказалось, была предусмотрена аптечка и достаточно яркий свет. Какая неожиданность! Моя маленькая, добрая сестричка… Какой же серьёзной ты можешь быть… …Было больно. Так больно, что хотелось сдохнуть прямо здесь на полу, прислоняясь к серому кафелю ванной, который почему-то не давал желаемой прохлады... Кто же знал, что твои тонкие пальчики, могут держать крепче смирительной рубашки, а паршивая жидкость, которую ты не жалея налила мне в рану, после того, как вытащила пулю, выжигать плоть сильнее огня?!.. Когда ты закончила, я поняла, что по моему лицу текут слёзы. Но я не кричала и не сорила проклятьями… только, кажется, прикусила язык - это я поняла, вновь почувствовав вкус крови. И поэтому я была собой неимоверно горда… - Лиз… - ты дышишь ровно и медленно, как будто только что здесь ничего не происходило, - мы должны стать сильнее. Я стану сильнее… Что бы защитить вас. Меня и Кида. И мне вдруг становится нестерпимо гадко. Я горжусь тем, что не кричала? Идиотка. Ты не должна была показывать, что тебе больно. Ты вообще не должна была подставляться! - Мы будем сильнее, Патти. Я обещаю. – Больше говорить не стоит, поэтому я просто поднимаюсь и, стараясь не скрипеть стиснутыми зубами от злости, выхожу из ванной. Твой ответ догоняет меня уже на полпути к кровати: - Я сейчас… Пока я одной рукой, стараясь не сильно тревожить вторую, стаскиваю сапоги, мне чудиться, что я слышу твой голос. Прислушиваясь к тихому плеску воды, я понимаю, что ты поёшь. Что бы избавиться от напряжения и слышать хоть кого-то рядом. Пусть это будет хотя бы эхо отраженного от стен твоего собственного голоса… В какой-то момент я откидываюсь назад и не без успеха имитирую распластанную на кровати звёздочку… А твой голос действует успокаивающе и сегодняшнее напоминание о прошлой жизни рождает уже не брезгливость, а холодную ярость и почти чёткий план того, как поступить дальше. …У нас было много страхов. Но как же мы их ловко умели прятать их вглубь сознания как в подвал или склеп, в надежде, что они никогда не выберутся наружу! Наш маленький мир на двоих был крепок и продолжал существовать пока мы обманывались и лгали себе, что у нас всё хорошо и нас всё устраивает… Пока не появился Кид. Теперь настало время выпустить страхи наружу и надрать им задницу! Проходит десять, а может и двадцать минут перед тем как ты возвращаешься: нагая, влажная после душа, и абсолютно счастливая. Сейчас твоей одеждой были только тени и аромат ванили… Этой жаркой ночью я ощущала его особенно остро. Мягко ступая по старой имитации ковра, ты подошла к кровати, и, забравшись на нё, нависла надо мной: - Лиз… Я сцелую с тебя твой эфемерный ночной наряд, медленно обнажая под чуткими пальцами, что бы открыть тебя по новой. Твои быстрые поцелуи могут показаться невинными… Как и ты сама, моя маленькая сестричка… Я ловлю их губами, касаюсь ладонью твоей мягкой кожи, наслаждаясь каждой секундой. Ты выгибаешься и дрожишь под моими пальцами… и стонешь так сладко-сладко… с ароматом ванили. Ты моя… Ты только моя, сестричка… В этом дрянном городе, в хитросплетениях его улиц, похожих на вибрирующую нервную систему огромного зверя нас называли Королевами. Мы правили этими улицами, Патти. Нас боялись и задабривали деньгами, платя дань фальшивыми улыбками, иногда сумасшедшим сексом и разнузданной игрой в «жизнь». Нам здесь платали за жизнь, а мы были вправе дарить смерть… Резкий рывок, и вот уже я стою над тобой, вдыхая твой аромат, прижимаясь лицом к твоему животу, и мои ресницы щекочут твою кожу… Ты смеешься, и я сама невольно заражаюсь этим смехом как какой-то бациллой неизлечимого вируса. Тобой хочется болеть, сгорая без остатка… Без тебя невозможно дышать, потому что если не ощущать тебя рядом, не видеть твоей улыбки и не вдыхать исходящий от тебя аромат ванили, которым твоё тело как будто пронизано, неизбежно окунаешься в этот смрад города, становясь его частью… У тебя нежная, почти по-детски бархатистая кожа. Мягкая… Патти, сестрёнка, ты такая мягкая и хрупкая… Мне иногда кажется, что твою кожу можно порвать пальцами, как тонкую бумагу, обнажая тебя… Но сейчас, прижимаясь ко мне всем телом и впиваясь пальцами мне в спину, я знаю, что это всё ложь. Ты сильнее многих. Иногда, ты бываешь сильнее меня… Твои руки, которые так нежно касаются меня и губы, с которых так приятно слизывать твои стоны… Твои груди, изгиб бёдер… Сцеловать с них влагу, оставить дорожку из своего дыхания – снизу-вверх, ощущая на языке вкус сухого молока. Вкус твоей кожи. Я запомню это всё навсегда, заберу с собой воспоминаниями наши стоны, твои мягкие руки и податливое тело, выгибающееся подо мной. Я никому не дам к тебе прикоснуться. Ты только моя, сестричка. Я тебя защищу. Ты снова смеешься и говоришь, сама будешь защищать меня. От самой себя, улицы и ночных кошмаров. И ты немедленно приступаешь к исполнению последней части своего обещания. Моя маленькая, сладкая сестричка…
Мы долго лежим молча, впитывая в себя звуки ночного города. Всё настолько хорошо, что вот-вот должно что-то произойти… Где-то внизу начинает нарастать шум. Слышаться крики и выстрелы, после чего голоса стихают, но становится куда более отчётливо слышно топот тяжелых армейских сапог. Похоже, на этот раз наш мафиози решил всё зачистить чужими руками. Минута. Ровно столько нам понадобилось, что бы приготовиться. А теперь… Тревожную, вязкую тишину разрывает грохот автомата. Они стреляют ещё несколько секунд, после чего самый смелый открывает дверь с ноги. Вернее, пытается. Больше похожая на решето дверь слетает с петель и придавливает к полу самого смелого, а теперь самого мёртвого, о чём свидетельствует характерный хруст ломающихся костей. Парень слева выкрикивает что-то оскорбительное и летит на Патти, через секунду подавившись пулей и своим криком. Всё это я отмечаю мимоходом, полностью доверившись надёжным рукам сестры, которая точно знает, как лучше приласкать возжелавших нашего внимания. Следующий шкаф кинулся нам наперерез, а парень стоящий пролётом ниже, попытался достать Патти из автомата. В сантиметре от ног сестрёнки прошла очередь и через секунду заглохла. Атака захлёбывалась свинцом и билась в агонии человеческих тел. Перескочив через перила, Патти прыгнула на лестницу, сняв одного наглеца прямо в полёте, и перекувыркнувшись через голову последнего парня, она упала ко мне в руки, и я всадила прощальную пулю ему в затылок. Извините, мальчики, а теперь нам пора. Парень ждал в машине, на противоположной стороне улицы, на десяток метров дальше входа в гостиницу. Последний живой и единственный, кто знал нанимателя в лицо; оставленный тут, что бы проконтролировать исход событий и донести важные сведения своему боссу. Он-то нам и был нужен…
Особняк мы нашли достаточно быстро. Добытые от мальчика сведения были настолько точны, что даже нужную комнату обнаружить было проще простого. Босс мафии, был наивно самонадеян: его охрану без лишнего шума мы убрали несколькими минутами раньше. - Привет, дорогой… И пока. Марко резко развернулся на своём стуле, но сделать ничего не успел. - Сдохни, ублюдок. Последнее, что он запомнил, это будет моя грустная улыбка. Сегодня долг был уплачен. Брезгливо поморщившись, я развернулась и ушла, оставляя за собой тошнотворный запах крови и дряблое ещё не совсем старое тело на полу в обрамлении неподписанных бумаг. - Лиз? Я вздрогнула и, слабо улыбнувшись сестре, переступила порог комнаты. - Всё в порядке, Патти. Я просто немного устала… Давай вернёмся домой. Кид может начать волноваться. - Да. - Сестрёнка засияла ярче солнца и побежала вниз к выходу, а я смотрела ей в след. Чуть подождав, я крикнула ей вдогонку: - Патти, я сейчас приду… кое-что забыла внутри… Когда я выходила на улицу, центральный зал на первом этаже был полностью объят пламенем. Пройдёт не больше получаса, когда от воспоминаний останется только пепел.
… Этой ночью было жарко как в аду…
CODA …А с рассветом дышать стало легче. Кид ждал нас на крыльце дома. Он сидел неподвижно, и даже ветер боялся тревожить божественную симметрию его причёски. Может быть, его привлекли наши шаги, или счастливое щебетание Патти, а может ему просто надоело смотреть строго перед собой на идеально-ровные стыки плит, и поэтому он нас встретил сдержанным молчанием и сосредоточенным взглядом серьёзных желтых глаз. Мы остановились в нескольких шагах от него. Было такое ощущение, как будто кто-то выкрутил звук на минимум. Даже неунывающая, вечно бодрая сестрёнка затихла в ожидании чего-то… Несколько минут мы хранили молчание, глядя друг на друга. Наконец, ветер всё-таки осмелел и блудливой кошкой потёрся о наши ноги. А потом я заговорила: - Мы прощались с прошлым и отдавали долги. Прости, что не предупредили… Кид несколько секунд сидел молча, и когда ответа мы уже не ожидали, вдруг произнёс: - Хорошо, что с вами всё в порядке. И улыбнулся.
Класс! Автор, вы меня очень порадовали. Надо сказать, читается оно не только как Лиз х Патти, но и как прелюдия к Лиз х Патти х Кид в будущем (просто впечатление такое), но это даже его украшает
Гость2009-05-20 в 21:11 Честно говоря, намёков на "продолжение" с Кидом не предполагалось... по крайней мере сознательно... Хотя после того как вы сказали, что-то вот такое я начала в тексте улавливать... о_О" И я очень рада, что кому-то понравилось))) Автор
-
-
22.03.2009 в 15:16Автор - шифруется
Бета – Ворд
Фэндом - Соул Итер
Пейринг – Лиз/Патти
Рейтинг – НЦ-17
Жанр – романс, фемслэш
Дисклаймер – не мое
Размер – драббл
Размещение – фигушки
Запах перегара и табачного дыма, казалось, пропитал эту комнату насквозь. Лиз тихо ругнулась сквозь зубы и рывком поднялась с постели.
Сухость во рту стала невыносимой, и сейчас старшая Томпсон мечтала только о глотке холодной воды. Впрочем, виски – тоже неплохой вариант, пусть нормальные люди и не пьют с утра пораньше.
Хотя кто сказал, что они, гроза улиц, сестры Томпсон, нормальные? Лиз фыркнула, подумав, что в этот раз она превзошла сама себя. Нашла, как их назвать, ничего не скажешь.
Лиз приоткрыла дверь, выглянула в коридор, абсолютно не обращая внимания на то, что она даже не одета. В этом клоповнике, вероятно, вообще нет хоть какого-нибудь обслуживающего персонала?
-Эй, красотка, мы могли бы неплохо провести…
Лиз еще в детстве научилась закрывать двери перед носом. К тому же от этого мужлана пахло так же отвратительно, как и у них в комнате. Желудок, протестуя, сжался.
Тихое фырканье заставило ее резко обернуться. Патти, как оказалось, все это время наблюдала за ней.
-Смешной дядя, - фыркнув еще пару раз, она не выдержала и расхохоталась в полный голос.
-Хватит шуметь, а то понаделаю в вас лишних дырок! – крикнул из-за двери все тот же пьяница. Лиз ответила ему отборной бранью, пригрозив оторвать что-нибудь ценное.
Из-за двери больше никто не кричал. Тошнота продолжала комом подниматься к горлу и выше.
-
-
22.03.2009 в 15:17-Какая это по счету вонючая дыра, в которой приходится кантоваться, черт возьми? – буркнула Лиз, пнув ногой дверь. – Надоело, твою мать, как же мне это надоело…
Патти, отсмеявшись, вскочила с кровати и уткнулась лицом в плечо сестре, крепко обхватив ее руками.
Лиз вдыхала запах ванили, исходящий от Патти. Любимая маленькая сестренка – единственный лучик света в этом клоповнике. Запах, витающий в комнате и запах ванили, запах Патти, резко контрастировали, заставляя Лиз испытывать легкое головокружение.
Желание отвлечься от дурных мыслей возникло само собой, стихийно, когда Патти с лукавой улыбкой поцеловала краешек губ своей сестры.
Лиз не дала ей отстраниться, захватив своими губами пухлые губы, скользя по ним языком, проникая в горячую глубину рта, задыхаясь, но не желая прервать поцелуй, наслаждаясь каждой секундой. Ее рука скользнула по полной груди младшей сестры и сжала ее, не так сильно, но и не слишком нежно.
Лиз знала, что Патти любит, когда она не слишком церемонится с ней. К тому же спасительный запах ванили заставил ее сознание затуманиться.
Ее руки скользили по телу Патти, задержались недолго на застежке коротких шортиков и скользнули наверх, к яркому топу.
-Ложись, - охрипшим от возбуждения голосом шепнула Лиз. – Ложись, маленькая моя…
Патти повиновалась, все так же улыбаясь, дыша часто и прерывисто. Секунду Лиз любовалась вздымающейся пышной грудью сестренки, а потом прильнула к ней губами, лаская языком нежную кожу и моментально отвердевшие под ее прикосновениями соски.
-
-
22.03.2009 в 15:17Языком она провела влажную дорожку между полными грудями Патти, скользя вниз, обводя пупок, а потом еще ниже – к светлому треугольнику мягких, едва заметных на теле девочки волос.
Когда Лиз дотронулась языком до маленького, пульсирующего бугорка плоти, крик Патти, казалось, разнесся по всему коридору, заполнив собой всю эту маленькую, тесную комнату, а может, вообще весь этот чертов отель. Лиз напряглась, представив, что начнется, если эта пьянь, уже угрожающая им сегодня, выломает дверь и ворвется сюда, но тут же успокоилась, стоило ей только кинуть взгляд на Патти.
Да пошел он к черту, в конце концов. Патти, за волосы притягивающая Лиз за волосы к себе, явно была того же мнения.
Младшая Томпсон изнемогала от желания, чувствуя внутри себя горячий язык Лиз. Она порывисто, резко двигалась навстречу, пытаясь помочь сестре проникнуть еще глубже, еще, еще…
Перед глазами Патти замерцали огни, миллионы, миллиарды их заметались в невообразимом хаосе. Она закричала снова, чувствуя, как ее тело дрожит, колотится, как рыба, выброшенная на лед, под горячим телом Лиз.
-
-
22.03.2009 в 15:18Лежа рядом, Лиз чувствовала, как запах ванили становится менее различимым, и поспешно уткнулась в плечо Патти, наслаждаясь им снова.
Внезапно этот запущенный, как бездомный пес, старый отель показался ей самым лучшим на свете.
-
-
22.03.2009 в 19:51Не заказчик
-
-
22.03.2009 в 20:18Вот вечно меня опережают с заявками...-
-
22.03.2009 в 20:33.нимфетка спасибо.
А что мешает выложить второй вариант?Автор.
-
-
22.03.2009 в 20:34-
-
22.03.2009 в 22:43я получила практически то что хотела.Жаль,что описания жизни сестер практически не было,хотя описание пробуждения Лиз,и пьяный тип создали нужную атмосферу.
аромат ванили обыгран возбуждающе..и ненавязчиво.
не ожидала,что заявка будет выполнена так быстро.
еще раз спасибо.
откроетесь в у-мыле??
заказчик
-
-
31.03.2009 в 22:46О фике: браво. Аромат ванили действительно обыгран здорово... И концовка очень понравилась.
Спасибо вам.
-
-
04.04.2009 в 19:59А за положительный отзыв благодарю.
-
-
20.05.2009 в 01:50П.С.: действие происходит через месяц после знакомства Кида с сёстрами...
Сегодня ночью было жарко как в аду.
От грохота выстрелов в ночном городе уже болели уши, а одна пуля раскрошила кирпичную кладку прямо над головой так, что посыпавшаяся пыль попала прямо в глаза и теперь они непрерывно слезились и жутко болели. Зря мы вернулись в тот район. Эти ублюдки нас всё-таки вычислили и следили за нашими передвижениями от той самой закусочной, в которой ещё каких-то два месяца назад мы любили коротать время. Это было ещё до встречи с …
До встречи с Кидом, да. И вот сейчас, то прошлое, о котором хотелось бы забыть, как о жутком сне в стиле нуар, это самое прошлое напоминает о себе в самой нескромной форме, плюясь автоматной очередью и извергаясь на наши головы руганью со стороны складов. Сволочи…
Значит Марко так и не забыл то недоразумение... Да, мы перебежали ему дорогу. Случайно. Подумаешь, сорвали очень крупную сделку, пристрелив его делового партнёра! Сам виноват… Не стоило лезть своими грязными лапами к Патти. Теперь его лапки плавают на дне реки… Впрочем, как и он сам. Падаль.
От резкой боли темнеет в глазах: один из гадёнышей поцелил таки мне в плечо. Чувствуя медный привкус собственной крови на языке, я слышу как сквозь вату забившую уши пробивается взволнованный голос Патти.
- Лиз! Лиз, как ты?!
Приходится морщиться и, закусив губу, меняться с сестрой местами.
- Всё в порядке сестрёнка. Кончай с этими подонками. Немного уже осталось…
Патти целится и снимает одного особо наглого. В ответ в нас очередной раз помоями летят пули и обрывки ругательств. Эта перестрелка чем-то напоминает разговор. Но диалог продолжается недолго. На каждую их длинную фразу мы отвечаем одним словом, но точно в цель и вскоре последний разговорчивый мальчик падает с аккуратной дырочкой во лбу.
Пустынные, мёртвые районы, пустынного мёртвого города. Дома, похожие на склепы для живых мертвецов. И этот дешевый отель – дыра, которую по какому-то недоразумению многие называют домом. Я не хочу туда идти. Это место вызывает у меня стойкое отвращение и желание разнести всё к чёрту! Господи, и мы когда-то жили в подобном… Мы так жили, Патти!
Но ты сказала, что нужно обработать и зашить мою рану, а лучшего места, чем старый, забытый богами и мальчиками из мафии отель лучше не найти. Поэтому я не спорю. Отправляться в таком виде домой к Киду нельзя. Мы всё ещё не разобрались со своим прошлым...
Маленькая замшелая комнатка, долженствующая изображать вестибюль вполне соответствует неприятному типу находящемуся за стойкой – владелец заведения, который когда мы вошли лишь скосил глаза в нашу сторону и мерзким прокуренным голосом выплюнул:
- Комнаты на втором этаже почти все свободны. Если хотите что получше…
- Хотим. – Я мрачно наблюдала, как мерзкий тип достал из ящика в стойке ключи и бросил их мне в лицо. Перехватив их на лету, скривившись, я бросила вместо оплаты:
- Спасибо.
Сегодня ночью было жарко как в аду. Ветер, принёсший с собой ночь, был сух и совершенно не давал прохлады, даже когда прошелся по «номеру» отеля, случайным гостем залетев сквозь открытое окно.
В комнате было сумрачно, даже когда мы включаем в ней свет. В прикрученной к потолку люстре лампочка как явление отсутствовала, поэтому, скорее на ощупь, чем полагаясь на зрение в неровном лунном свете, попадавшем через окно мы нашли прикроватный светильник. Когда ночник всё-таки был включен, всё помещение погрузилось в холодный полумрак, который отступал к стенам, прячась за мебелью от единственного источника света, насыщенного теплом. Казалось, все предметы меблировки намертво увязли в этом ровном свете и тяжелых, резких тенях.
Усадив меня на диван, Патти медленно и аккуратно стащила с меня красную кофту, предварительно запустив ласточкой шляпу в район подоконник-пол. Морщась от боли и в полголоса ругаясь сквозь стиснутые зубы, я дала себя раздеть и осмотреть ранение. По твоему заключению выходило, что рана не смертельная, хотя её всё-таки нужно полечить, правда?
Правда…
Поддерживая меня за талию, сестричка увела меня в ванную, где, как оказалось, была предусмотрена аптечка и достаточно яркий свет. Какая неожиданность!
Моя маленькая, добрая сестричка… Какой же серьёзной ты можешь быть…
…Было больно. Так больно, что хотелось сдохнуть прямо здесь на полу, прислоняясь к серому кафелю ванной, который почему-то не давал желаемой прохлады... Кто же знал, что твои тонкие пальчики, могут держать крепче смирительной рубашки, а паршивая жидкость, которую ты не жалея налила мне в рану, после того, как вытащила пулю, выжигать плоть сильнее огня?!..
Когда ты закончила, я поняла, что по моему лицу текут слёзы. Но я не кричала и не сорила проклятьями… только, кажется, прикусила язык - это я поняла, вновь почувствовав вкус крови. И поэтому я была собой неимоверно горда…
- Лиз… - ты дышишь ровно и медленно, как будто только что здесь ничего не происходило, - мы должны стать сильнее. Я стану сильнее… Что бы защитить вас.
Меня и Кида.
И мне вдруг становится нестерпимо гадко. Я горжусь тем, что не кричала? Идиотка. Ты не должна была показывать, что тебе больно. Ты вообще не должна была подставляться!
- Мы будем сильнее, Патти. Я обещаю. – Больше говорить не стоит, поэтому я просто поднимаюсь и, стараясь не скрипеть стиснутыми зубами от злости, выхожу из ванной. Твой ответ догоняет меня уже на полпути к кровати:
- Я сейчас…
Пока я одной рукой, стараясь не сильно тревожить вторую, стаскиваю сапоги, мне чудиться, что я слышу твой голос. Прислушиваясь к тихому плеску воды, я понимаю, что ты поёшь. Что бы избавиться от напряжения и слышать хоть кого-то рядом. Пусть это будет хотя бы эхо отраженного от стен твоего собственного голоса…
В какой-то момент я откидываюсь назад и не без успеха имитирую распластанную на кровати звёздочку… А твой голос действует успокаивающе и сегодняшнее напоминание о прошлой жизни рождает уже не брезгливость, а холодную ярость и почти чёткий план того, как поступить дальше.
…У нас было много страхов. Но как же мы их ловко умели прятать их вглубь сознания как в подвал или склеп, в надежде, что они никогда не выберутся наружу! Наш маленький мир на двоих был крепок и продолжал существовать пока мы обманывались и лгали себе, что у нас всё хорошо и нас всё устраивает… Пока не появился Кид. Теперь настало время выпустить страхи наружу и надрать им задницу!
Проходит десять, а может и двадцать минут перед тем как ты возвращаешься: нагая, влажная после душа, и абсолютно счастливая. Сейчас твоей одеждой были только тени и аромат ванили… Этой жаркой ночью я ощущала его особенно остро.
Мягко ступая по старой имитации ковра, ты подошла к кровати, и, забравшись на нё, нависла надо мной:
- Лиз…
Я сцелую с тебя твой эфемерный ночной наряд, медленно обнажая под чуткими пальцами, что бы открыть тебя по новой.
Твои быстрые поцелуи могут показаться невинными… Как и ты сама, моя маленькая сестричка… Я ловлю их губами, касаюсь ладонью твоей мягкой кожи, наслаждаясь каждой секундой. Ты выгибаешься и дрожишь под моими пальцами… и стонешь так сладко-сладко… с ароматом ванили.
Ты моя… Ты только моя, сестричка…
В этом дрянном городе, в хитросплетениях его улиц, похожих на вибрирующую нервную систему огромного зверя нас называли Королевами. Мы правили этими улицами, Патти. Нас боялись и задабривали деньгами, платя дань фальшивыми улыбками, иногда сумасшедшим сексом и разнузданной игрой в «жизнь». Нам здесь платали за жизнь, а мы были вправе дарить смерть…
Резкий рывок, и вот уже я стою над тобой, вдыхая твой аромат, прижимаясь лицом к твоему животу, и мои ресницы щекочут твою кожу… Ты смеешься, и я сама невольно заражаюсь этим смехом как какой-то бациллой неизлечимого вируса. Тобой хочется болеть, сгорая без остатка… Без тебя невозможно дышать, потому что если не ощущать тебя рядом, не видеть твоей улыбки и не вдыхать исходящий от тебя аромат ванили, которым твоё тело как будто пронизано, неизбежно окунаешься в этот смрад города, становясь его частью…
У тебя нежная, почти по-детски бархатистая кожа. Мягкая… Патти, сестрёнка, ты такая мягкая и хрупкая… Мне иногда кажется, что твою кожу можно порвать пальцами, как тонкую бумагу, обнажая тебя… Но сейчас, прижимаясь ко мне всем телом и впиваясь пальцами мне в спину, я знаю, что это всё ложь. Ты сильнее многих. Иногда, ты бываешь сильнее меня…
Твои руки, которые так нежно касаются меня и губы, с которых так приятно слизывать твои стоны… Твои груди, изгиб бёдер… Сцеловать с них влагу, оставить дорожку из своего дыхания – снизу-вверх, ощущая на языке вкус сухого молока. Вкус твоей кожи. Я запомню это всё навсегда, заберу с собой воспоминаниями наши стоны, твои мягкие руки и податливое тело, выгибающееся подо мной.
Я никому не дам к тебе прикоснуться. Ты только моя, сестричка. Я тебя защищу.
Ты снова смеешься и говоришь, сама будешь защищать меня. От самой себя, улицы и ночных кошмаров. И ты немедленно приступаешь к исполнению последней части своего обещания.
Моя маленькая, сладкая сестричка…
-
-
20.05.2009 в 01:50Где-то внизу начинает нарастать шум. Слышаться крики и выстрелы, после чего голоса стихают, но становится куда более отчётливо слышно топот тяжелых армейских сапог. Похоже, на этот раз наш мафиози решил всё зачистить чужими руками.
Минута.
Ровно столько нам понадобилось, что бы приготовиться. А теперь…
Тревожную, вязкую тишину разрывает грохот автомата. Они стреляют ещё несколько секунд, после чего самый смелый открывает дверь с ноги.
Вернее, пытается.
Больше похожая на решето дверь слетает с петель и придавливает к полу самого смелого, а теперь самого мёртвого, о чём свидетельствует характерный хруст ломающихся костей. Парень слева выкрикивает что-то оскорбительное и летит на Патти, через секунду подавившись пулей и своим криком. Всё это я отмечаю мимоходом, полностью доверившись надёжным рукам сестры, которая точно знает, как лучше приласкать возжелавших нашего внимания.
Следующий шкаф кинулся нам наперерез, а парень стоящий пролётом ниже, попытался достать Патти из автомата. В сантиметре от ног сестрёнки прошла очередь и через секунду заглохла. Атака захлёбывалась свинцом и билась в агонии человеческих тел.
Перескочив через перила, Патти прыгнула на лестницу, сняв одного наглеца прямо в полёте, и перекувыркнувшись через голову последнего парня, она упала ко мне в руки, и я всадила прощальную пулю ему в затылок.
Извините, мальчики, а теперь нам пора.
Парень ждал в машине, на противоположной стороне улицы, на десяток метров дальше входа в гостиницу. Последний живой и единственный, кто знал нанимателя в лицо; оставленный тут, что бы проконтролировать исход событий и донести важные сведения своему боссу. Он-то нам и был нужен…
Особняк мы нашли достаточно быстро. Добытые от мальчика сведения были настолько точны, что даже нужную комнату обнаружить было проще простого. Босс мафии, был наивно самонадеян: его охрану без лишнего шума мы убрали несколькими минутами раньше.
- Привет, дорогой… И пока.
Марко резко развернулся на своём стуле, но сделать ничего не успел.
- Сдохни, ублюдок.
Последнее, что он запомнил, это будет моя грустная улыбка. Сегодня долг был уплачен.
Брезгливо поморщившись, я развернулась и ушла, оставляя за собой тошнотворный запах крови и дряблое ещё не совсем старое тело на полу в обрамлении неподписанных бумаг.
- Лиз?
Я вздрогнула и, слабо улыбнувшись сестре, переступила порог комнаты.
- Всё в порядке, Патти. Я просто немного устала… Давай вернёмся домой. Кид может начать волноваться.
- Да. - Сестрёнка засияла ярче солнца и побежала вниз к выходу, а я смотрела ей в след. Чуть подождав, я крикнула ей вдогонку:
- Патти, я сейчас приду… кое-что забыла внутри…
Когда я выходила на улицу, центральный зал на первом этаже был полностью объят пламенем. Пройдёт не больше получаса, когда от воспоминаний останется только пепел.
… Этой ночью было жарко как в аду…
CODA
…А с рассветом дышать стало легче.
Кид ждал нас на крыльце дома. Он сидел неподвижно, и даже ветер боялся тревожить божественную симметрию его причёски. Может быть, его привлекли наши шаги, или счастливое щебетание Патти, а может ему просто надоело смотреть строго перед собой на идеально-ровные стыки плит, и поэтому он нас встретил сдержанным молчанием и сосредоточенным взглядом серьёзных желтых глаз. Мы остановились в нескольких шагах от него.
Было такое ощущение, как будто кто-то выкрутил звук на минимум. Даже неунывающая, вечно бодрая сестрёнка затихла в ожидании чего-то… Несколько минут мы хранили молчание, глядя друг на друга. Наконец, ветер всё-таки осмелел и блудливой кошкой потёрся о наши ноги.
А потом я заговорила:
- Мы прощались с прошлым и отдавали долги. Прости, что не предупредили…
Кид несколько секунд сидел молча, и когда ответа мы уже не ожидали, вдруг произнёс:
- Хорошо, что с вами всё в порядке.
И улыбнулся.
-
-
20.05.2009 в 21:11-
-
20.05.2009 в 21:25Честно говоря, намёков на "продолжение" с Кидом не предполагалось... по крайней мере сознательно... Хотя после того как вы сказали, что-то вот такое я начала в тексте улавливать... о_О"
И я очень рада, что кому-то понравилось)))
Автор